На волю, в пампасы!

Вот раньше, при первобытно-общинном строе, охотники-собиратели были сильнее, здоровее, сексапильнее первых фермеров. (Не потому ли всех неандертальцев поели? Из зависти, не иначе.)

Вторые фермеры были ещё более чахлые, чем первые. Жизнь в землянке, гнилые зубы, топим по-чёрному. Из десяти детей семеро умерли от голода и болезней.

А рядом с фермерами первые пролетарии в городах уж совсем задохлики. Всю свою убогую жизнь горбатятся у вонючих машин. Лёгкие полные золы; угольная пыль, навсегда въевшаяся в кожу.

Но те пролетарии по сравнению с нынешним офисным планктоном просто исполины. Посмотрите вокруг себя. Толстые, слабые, лысые. Брюхо свисает из штанов, мешки под глазами. Семь этажей по лестнице вверх легко убьют половину населения.

Вот мне скажут: зато производительность! Раньше охотник-собиратель ковырялся полдня в земле, чтобы съесть дикую морковку. А сейчас одно креведко на экселе вам расчитает завод за час.

На это отвечу: охотник-собиратель съедал морковку, и лежал чесал пузо, копил силы на встречу с саблезубым тигром, думал о глобальном. А креведко что? Сидит в офисе по 11 часов, потом трясётся в железном вагоне, прибывает домой затемно и валится в изнеможении на диван перед телевизором. Слаб креведко, о глобальном думать не может.

Ну и зачем тогда всё?